Письма сквозь время
Вступление
Посвящается моей бабушке, Шмелёвой Инне Михайловне…
У каждого человека есть своя неповторимая история.
События прошлых дней, сплетённые нитями встреч и разлук, печали и радости, способны уносить людей вглубь многих годов – к тем временам, когда они только делали первые шаги на пути своей жизни. Но что если посмотреть шире и… заглянуть ещё дальше? Сколько ответов на извечные вопросы «Зачем?» и «Откуда?» мы смогли бы получить, если бы прислушались к историям тех, кто шёл с нами бок о бок или ходил по Земле ещё раньше… Наши родители, братья и сёстры, бабушки и дедушки – любое дерево, даже самое крепкое и высокое, не сможет прожить без своих корней. Может быть, поэтому к нам рано или поздно приходит осознание того, насколько важны истории людей, стоявших у истоков наших с вами семей.
Составлять генеалогическое древо, стараясь не пропустить ни единого имени и уносясь назад на пять, шесть поколений – принципиально непростая задача. И всё же заглянуть под обложку, на которой красуется знакомая пожелтевшая фотография, бывает намного труднее. И интереснее… Только представьте, как прекрасно было бы получить искренние письма от родителей, которые только-только закончили институт и собираются ступить во взрослую жизнь. Как свежо и непринуждённо можно было бы прогуляться по лесам Тамбовской области в поисках тетеревов вместе с дедушкой, тогда ещё обыкновенным школьником… Или вместе с бабушкой пройти по всем маршрутам судьбы, ещё раз убедившись в её непредсказуемости…
Какой бы сложной ни была попытка собрать все части головоломки, в наших руках сделать это возможным. И чем раньше каждый из нас возьмётся за дело, чем раньше научится с уважением и гордостью относиться к своим близким, тем больше историй он сможет спасти – и подарить потомкам. В конце концов, это наш долг: не дать своему прошлому кануть в небытие, собрать его воедино и… написать историю новую. Свою собственную – такую же уникальную и неповторимую, как и те, что впервые были рассказаны десять, пятьдесят… и даже триста лет назад…
Всё в наших руках!
.
.
.
Письмо Шмелёвой И.М.
«Полёт»
Инна – Тула
Лето 1969 года
— И как Вас только угораздило на это подписаться?!
Хороший вопрос, даже вполне логичный, вывел меня из раздумий. И в самом деле… как? Нет, одно дело – стремительные ТУ-144: комфорт и стальной уют. Или, на худой конец, ЯК-40. Но это…
— А что сделаешь? – философски ответила я, отмахиваясь от разговорчивой прохожей. – Если бы Белёв назначили столицей какой-нибудь УССР, проблем бы не возникло. Но кто же в здравом уме пустит дорогой авиалайнер по региональным маршрутам?..
Мои доводы собеседницу убедили едва ли. Попричитав ещё малость, в этакой деревенской манере, она распрощалась со случайной попутчицей и минутой спустя растаяла в толпе у Октябрьской улицы.
«Явно не тулячка…» — подметила я, пока пыталась скрыться под кронами ясеня от иссушающего солнечного факела. «Как она назвалась? Валентина Павловна?.. Не суть – скоро она останется далеко внизу. Как и твёрдая, прогретая солнцем земля под моими ногами».
До полёта полчаса…
И вновь, ступая по раскалённому асфальту, в моём сознании вспыхнул тот же самый вопрос: как? Ответ, разумеется, в наличии имелся. Когда твой муж – студент военной кафедры, да ещё и лейтенант, хочешь – не хочешь, а попутешествовать придётся. К счастью, моего Володю направили на двухмесячную стажировку не в какую-нибудь Тынду, и даже не в Выборг, а в крохотный региональный городок к юго-западу от Тулы. В принципе, все приличные люди добираются дотуда на автобусе. Но с их зверским расписанием я бы потеряла целых четыре часа, а с ночёвкой в Белёве нынче было ещё хуже, чем с транспортом… Пришлось пойти на крайние меры.
Здание аэропорта сверкнуло дюжиной солнечных бликов. Удивительное дело: Тула никогда не славилась ни размерами, ни числом горожан, да и близость к Москве сводила на нет необходимость обеспечить себя собственным самолётным парком. Но он у нас был – размещённый на территории военного аэродрома Клоково.
Пусть и не такой разношёрстный, как в близлежащей столице…
Поправив причёску, я проверила макияж. Появляться на людях, будучи растрёпанной хотя бы отчасти, для меня было сродни моветону – тем более в выходной день, когда обывателей в округе было пруд пруди. К счастью, недолгая поездка в душном салоне не отразилась на внешности.
— Доброго утра! – улыбнулись мне на кассе, пока я приобретала билет.
— И вам.
Кассирша оценивающе осмотрела меня с ног до головы, неохотно выдала заветный клочок бумажки и больше не проронила ни слова. Что ж, это хороший признак – значит, с внешним видом полный порядок!
До полёта пять минут…
— А он вообще взлетит?
Разумеется, ни о каком комфорте мечтать не приходилось. По правде сказать, я ещё заблаговременно настраивала себя на спартанские условия и, так или иначе, не ожидала высшего класса. Но увидеть ЭТО воочию – дело совсем другое. Небольшой, совсем крохотный кукурузник АН-2 предстал передо мной своего рода выходцем из не такого уж забытого прошлого. «Да на таких ещё моя бабушка летала! – возмутилась я про себя и тут же самой себе и ответила. – А теперь полечу я… чем не стабильность?»
Летела я сегодня, кстати говоря, не одна. Три, пять, десять… целых двенадцать человек! Не веря, что такая орава сумеет поместиться в миниатюрном салоне, я на всякий случай ещё разок их пересчитала. И поняла, что ошиблась: к двенадцати пассажирам добавилась ещё и коза…
Жаль, мама осталась дома – она бы свой смех не сдержала!
Предвкушая весёлые полчаса полёта, я впервые пожалела, что не предпочла проверенный автобус. На моё счастье, от нерадужных мыслей отвлекли две попутчицы: примерно моего возраста, с нашего машиностроительного факультета, они так же летели к своим мужьям, отбывавшим летние дни на территории воинской части. И хотя у тех она располагалась на окраине города, а не в центре, как у меня, девушки любезно согласились помочь сориентироваться после посадки.
И хотя погружаться в кукурузник для меня было в диковинку, внутри всё оказалось точь-в-точь как в обыкновенном автобусе. Открытая кабина пилота, сиденья по обе стороны у крохотных «окон» — не хватало только кондуктора! Стараясь не акцентировать внимание на тесноте, я заняла свободное место у иллюминатора. Больше всего радовало, что женщина с козой прошла мимо: там, в самом конце салона, ей было самое место… И вот, когда спрятанный под жёстким металлом двигатель наконец загудел, а наш пилот, не один десяток раз «обкатавший» похожие рейсы, уселся на своё законное место, отступать стало поздно.
